Тактика допроса обвиняемых страдающих физическими или психическими недостатками. Способы фиксации их показании

Основной целью допроса обвиняемых, страдающих различного рода физическими или психическими недостатками, является получение полной и правдивой информации об обстоятельствах совершенного преступления.
При выборе тактических приемов допроса следователю (необходимо учитывать прежде всего уровень умственного развития и возможности лиц, страдающих физическими недостатками. Не следует забывать, что этих лиц характеризует склонность к внушению, фантазированию, раздражительность, а также ослабление памяти, примитивность суждений, низкий интеллект.
Приступая к допросу глухих, немых, слепых, тугоухих, следователь должен вначале преодолеть свойственную им “недоверчивость, подозрительность, раздражительность и до известной степени боязливость”. Допрос лучше всего начинать с выяснения всех данных о личности; предпочтительна форма свободного рассказа, ибо она в большей степени обеспечивает достоверность показаний. При этом следует помнить, что эти лица находятся в специфическом положении и испытывают затруднения как в общении, так и в оценке происходящего. Их свободный рассказ об обстоятельствах совершенного преступления может быть отрывочным, непоследовательным и сбивчивым. Следователь должен помочь допрашиваемому воспроизводить воспринятое, избегая подсказок, внушения.
Вопросы такому обвиняемому должны быть ясными по своей логической и грамматической структуре, направленными на получение полных и достоверных показаний.
Нельзя ставить обвиняемым сложные вопросы, в которых, в сущности, содержится не один, а несколько вопросов. В подобных случаях лица с нарушенными умственными способностями не в состоянии запомнить весь вопрос и отвечают либо на первую, либо на последнюю его часть. В практике это самый распространенный и до сих пор не изжитый недостаток.
Для того чтобы обвиняемый хорошо уяснил содержание и смысл вопроса, его нужно повторить, изменить формулировку, упростить, расчленив на несколько более конкретных. “Формулировка вопросов, - пишет автор,- должна быть строго индивидуальной, избранной с учетом личности допрашиваемого, его физических и психических особенностей”. Нельзя, например, перед глухим, немым ставить вопрос о том, что он слышал, а перед слепым, что он видел. Между тем такие вопросы в практике встречаются, Так, у глухонемых следователь спрашивал, что они говорили, слышали во время совершения (преступления).
При постановке вопросов глухим, немым, тугоухим, слепым, заикающимся следует избегать сложноподчиненных и соподчиненных предложений, причастных и деепричастных оборотов. Это облегчает построение ответов и положительно сказывается на динамике допроса. Вопросы обвиняемому необходимо ставить в таком темпе, который обеспечивал бы нормальное и правильное их восприятие. Скороговоркой поставленный вопрос, например  тугоухому, дебилу, может привести к тому, что вопрос не будет понят.
В случае затруднений, возникающих при допросе тугоухих, заикающихся, следователь может разъяснить обвиняемому, что устные показания он может сопровождать жестами (например, обвиняемый 3. затруднялся описать лозу потерпевшего в момент избиения, он показал ее движениями тела, рук и ног). Глухим, немым, глухонемым, тугоухим, заикающимся легче показать расположение вещей, предметов, орудий преступления на схеме, рисунке, нежели описать их местоположение устно. Лица, страдающие физическими недостатками, охотно прибегают к графическому изображению места происшествия, объектов преступного посягательства. Taк, глухонемой Ш. сопровождал свои показания зарисовками, кроме того, он составил схему расположения свидетелей и потерпевших во время происшествия.
При допросе глухонемых следует приложить максимум усилий, чтобы рассеять их недоверчивость, расположить к себе. Однако некоторые следователи, вместо того чтобы изучить личность обвиняемого и установить с ним психологический контакт, прибегают к тактическим приемам, не имеющим ничего общего с правовой наукой. Так, следователь, не установив контакта с глухонемым С, после допроса поручил группе глухонемых выяснить, участвовал ли С. в убийстве М. Через два дня эти лица явились к следователю и показали, что С. признался в убийстве. Они передали следователю листки из блокнота, на которых С. делал пометки, чтобы точнее объяснить, как и где он и 3. убили М. В данном случае следователь не подготовился к допросу глухонемого и переложил свои функции на “актив глухих”.
При допросах дебилов, психопатов, слабоумных, эпилептиков необходимо учитывать :их подверженность внушению. При симпатии к следователю возрастает воздействие на допрашиваемых наводящих вопросов, мимики, жестов. Если у обвиняемого налицо примитивные суждения, низкий интеллект, бедность абстрактного мышления, плохая память, то в ходе допроса нужно попытаться мобилизовать его интеллектуальные способности. Следователь должен создать такие условия, при которых допрашиваемому проще и легче давать показания (допрос по месту жительства, работы, предъявление вещественных доказательств и т.д.). По делам этой категории нельзя “создавать напряжение”, “форсировать темп допроса, вызывающий перегрузки в сознании обвиняемого”.
Использование подобных рекомендаций при допросах лиц, у которых нарушены интеллектуальные способности, неизбежно приводит к ложным показаниям, самооговору. Больше того, при допросе лиц с нарушенными познавательными процессами следователь должен облегчить процесс дачи показаний: разбить допрос на части, найти "опорный пункт", который даст обвиняемому возможность мобилизовать свою память.
Если обвиняемый страдает умственной отсталостью, то следователь может предложить ему рассказать о совершенном в хронологическом порядке. Следователь может использовать тактику ассоциативных связей: у обвиняемого можно опрашивать не только о фактах, составляющих предмет доказывания, но и о предыдущих и последующих событиях. Чтобы оживить ассоциативные связи и воспоминания у лиц, страдающих психическими недостатками, во время допроса можно использовать документы, фотографии, вещественные доказательства. На использовании ассоциативных связей основан и получил широкое распространение такой прием допроса, как воспроизведение показаний на месте преступления. Он позволяет мобилизовать умственные способности лиц, страдающих психическими недостатками, и получить от них более полные показания, основанные на восстановленных в  памяти представлениях.
Содержание вопроса, его форма должны всегда соответствовать интеллектуальному уровню, кругу знаний и особенностям мышления лиц, страдающих психическими недостатками. Это необходимо всегда, когда известно, что благодаря повышенной внушаемости лица, страдающие психическими недостатками, на допросе могут давать те или иные ответы в зависимости от формы поставленного вопроса и тона, каким он был задан. Так, обвиняемые олигофрены при утвердительной форме вопроса отвечают утвердительно, при отрицательной - отрицательно. Поэтому таким обвиняемым необходимо разъяснить содержание вопроса, выяснить, понятен ли им вопрос.
Необходимо разъяснить обвиняемому специальные технические, юридические или иные термины, которые употребляются в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого. Практика показывает, что обвиняемые, страдающие психическими недостатками, не усваивают некоторые понятия, обозначения и употребляют их в неправильном значении. Например, Ж., страдающий умеренной дебильностью, совершил угон автомашины и аварию с тяжкими последствиями. Выяснилось, что он не понял и не усвоил таких понятий, как “осевая линия”, “нерегулируемый перекресток” и др., хотя они упоминались в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и иных документах.
Следователь должен обеспечить обвиняемому возможность свободно давать показания о всех обстоятельствах дела. Однако это не значит, что он должен терпеливо выслушивать и все то, что не относится к предмету обвинения. Слепые, лица, страдающие психическими недостатками (психопаты, травматики, эпилептики), склонны к резонерству, бахвальству, фантазированию. Они болтливы, детализируют до мелочей, долго застревают на одном и том же вопросе. Следователь должен отвлечь их внимание от второстепенных деталей, используя, например, неожиданные вопросы. Поскольку между рассуждениями, резонерством и постановкой вопроса нет логической связи, то обвиняемый не в состоянии быстро вернуться к второстепенным обстоятельствам и вынужден отвечать на вопрос по существу.
К сожалению, особенности психологии лиц, страдающих психическими недостатками, мало используются в ходе допроса. Следователи редко учитывают свойства их памяти, интеллекта, мышления, состояние эмоционально-волевой сферы. При допросе олигофренов, психопатов не полностью используется свободный рассказ о совершенном преступлении: Прибегая к тактике “вопрос - ответ”, следователь не достигает порой цели допроса.
При допросе обвиняемому К., у которого были обнаружены остаточные явления травматического поражения головного мозга с психопатизацией личности, следователь задал более двух десятков вопросов и ни на один из них не получил ответа. Между тем из акта судебно-психиатрической экспертизы было видно, что обвиняемый обнаруживает расстройство эмоционально-волевой сферы, склонность к аффективным реакциям. Его состояние - злобное и раздражительное - было вызвано в значительной степени необъективным ходом следствия, рядом ранее допущенных нарушений закона. При таких обстоятельствах нужно было вести допрос иначе: предоставить К. возможность подробно рассказать о происшедшем. В судебном заседании были использованы особенности его психологии; в результате подсудимый дал подробные и последовательные показания в форме свободного рассказа.
Использование неправильных тактических приемов при допросе обвиняемого, у которого нарушена эмоционально-волевая сфера, может привести к нервным срывам: у допрашиваемого возникает активное противодействие следователю, он становится раздражительным, вступает в пререкания, по любому вопросу делает замечания следователю, указывает на его недостатки; чем чаще следователь ставит вопросы, тем более злобным и замкнутым либо крикливым и истеричным становится обвиняемый. В показаниях таких обвиняемых преобладают суждения о личности следователя, о ходе следствия. Подобные допросы чаще всего заканчиваются заявлением ходатайства об отводе следователя. Обвиняемые отказываются подписывать протокол, давать объяснения, дерзят, а иногда рвут протоколы и другие процессуальные документы.
Психопаты, энцефалопаты, церебрастеники часто требуют дословной записи показаний, в которых содержатся бранные и даже нецензурные выражения, оскорбляющие свидетелей и потерпевших. “Такие лица на допросе,- пишет автор,- обычно выдают себя, стремясь “показаться”, выделиться, обратить на себя внимание, оказаться в центре внимания (истерики) или всех подозревать и обвинять, везде видеть и разоблачать злоупотребления, представлять себя в роли единственного борца за правду и справедливость, всюду и всеми обижаемого и преследуемого единственно за это свое качество (сутяжники)”.
Основывать тактику допроса на “слабых местах” психически неполноценного обвиняемого чрезвычайно рискованно. Нельзя исходить из того, что в запальчивости и гневе обвиняемый расскажет то, чего не высказал бы в обычном состоянии. Если придерживаться подобных рекомендаций, то для того, чтобы добиться признания, следователь должен привести обвиняемого в состояние гнева, раздражения, аффекта, т.е. следователь должен сознательно провоцировать болезненные психические процессы, что, безусловно, противозаконно. Даже временный успех таких тактических приемов весьма сомнителен. Только убеждая обвиняемого, приводя доказательства, можно добиться правдивых показаний.
Допрашивая обвиняемых, страдающих психическими недостатками, необходимо особенно тщательно каждый тактический прием проанализировать “с двух точек зрения: 1) гарантирует ли он получение достоверных показаний и 2) не нарушает ли он процессуальные права обвиняемого”.
Приведение в состояние гнева, раздражения лиц, страдающих психическими недостатками, чревато и неприятными последствиями для следователя (угрозы убийством, оскорбления и т.д.). Кроме того, воздействие на эмоции допрашиваемого, попытки выключить или снизить его самоконтроль могут привести к даче ложных показаний.
При допросе лиц, страдающих психическими недостатками, тактически опасен прием, рекомендованный авторами: следователь, основываясь на собранных материалах, неожиданно для обвиняемого сам обрисовывает ему картину совершенного преступления. Использование этого приема может привести к тому, что лица, у которых нарушены познавательные способности, в силу внушаемости, слабоволия, соглашаются со всеми утверждениями следователя, оговаривают себя.
Следователь прокуратуры Вознесенского района Николаевской области, не имея никаких доказательств виновности Б, в изнасиловании малолетней Тамары Б., задержал его, рассказал ему о происшедшем и предложил Б. дать показания. Б. показал, что имел половой акт с Тамарой Б., но не дома, а в сарае. После изучения личности обвиняемого и проверки его показаний было установлено, что, будучи дебилом, Б. просто оговорил себя.
Нельзя забывать и о том, что обвиняемые, склонные к фантазированию, могут гиперболизировать версию следователя, выдать версию и свои переживания за действительные обстоятельства дела. Об этом следует помнить при допросе несовершеннолетних, страдающих психическими недостатками, в силу которых они повышенно возбудимы, склонны к браваде, вымыслам, лжи.
Учитывая крайности в поведении аномальных личностей, своеобразие и особенности их натуры, следователь должен быть подготовлен к любой выходке обвиняемого.
Для того чтобы разработать тактические приемы, пригодные для допроса обвиняемых, страдающих психическими недостатками, следователю необходимо: изучить материалы дела, относящиеся к обстоятельствам, которые предполагается выяснить в ходе допроса; определить его пределы; обеспечить участие в допросе специалистов, переводчиков, защитника; изучить психологическую характеристику психически неполноценного обвиняемого (особенности мышления, памяти, речи, тяжесть и  своеобразие течения психических  недостатков); изучить бытовую, семейную и производственную характеристику обвиняемого.
Тщательная подготовка к допросу поможет установить психологический контакт с обвиняемым.
Допрос как процессуальное средство получения показаний необходимо строить на основе психологических особенностей лиц, страдающих физическими или психическими недостатками. В то же время его следует проводить в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуальных норм.
Уголовно-процессуальное законодательство республики не регламентирует порядок процессуального оформления допроса обвиняемых, страдающих физическими или психическими недостатками.
Нам представляется необходимым указывать в протоколах допросов обвиняемых, страдающих физическими или психическими недостатками, на наличие такого недостатка. В протоколе должно быть отражено, когда обвиняемый потерял слух (речь, зрение), учился ли он в специальной школе, учреждено ли над ним попечительство. Эти сведения необходимы суду. К сожалению, встречаются дела, по которым не установлены эти ценные сведения. Так, следователь прокуратуры города при расследовании уголовного дела не только не изучил личность глухонемого, но даже не установил его анкетных данных (фамилию, имя, отчество, год рождения). В протоколе допроса следователь указал, что он, будучи допрошен в качестве обвиняемого, никаких показаний не дал. По вполне понятным причинам это уголовное дело  было возвращено на доследование.
Показания обвиняемого записываются в первом лице и по возможности дословно. Но следует иметь в виду, что записать показания глухих, немых, глухонемых дословно почти невозможно,
Дословный перевод мимики и жестов обвиняемых представляет обычно набор фраз и предложений, не связанных грамматически, поэтому при изложении показаний допустима стилистическая обработка, т. е. правильное построение фраз, предложений и оборотов. При этом не должно меняться содержание показаний.
Следует считать грубым нарушением прав обвиняемого не совсем точную запись его показаний, двусмысленных слов, искусственное разделение сказанного на части и фиксацию в протоколе лишь той части, которая подтверждает версию обвинения.
Если во время допроса глухие, немые, тугоухие, глухонемые, заикающиеся в целях пояснения своих мыслей составляют схемы, зарисовки, планы, то последние .прилагаются к протоколу допроса с необходимыми комментариями. Все заданные обвиняемому вопросы и его ответы необходимо записывать  в протокол допроса.
После окончания допроса протокол предъявляется обвиняемому для ознакомления. Если он грамотный, умеет писать и читать, то, ознакомившись с показаниями, он подписывает каждую страницу протокола, а в конце указывает, каким путем он ознакомился с ним.
Протокол допроса должен быть представлен для ознакомления также защитнику, переводчику и специалисту. Обвиняемый, защитник, переводчик и специалист имеют право требовать внесения в протокол поправок, изменений и дополнений.
Недопустимо, когда протокол допроса глухих, немых, глухонемых, тугоухих оглашается вслух. Между тем встречаются дела, в которых сделаны отметки, что протокол прочитан вслух.
Если глухой, немой, глухонемой обвиняемый неграмотен и не умеет читать, то показания должны быть в полном объеме переведены ему через переводчика, о чем в протоколе делается соответствующая запись, заверенная подписью обвиняемого, переводчика, защитника и следователя. При этом обвиняемый должен подтвердить, что устный перевод протокола осуществлен посредством жесто-мимической или дактильной речи и соответствует данным им показаниям.
Статья 142 УПК устанавливает, что если обвиняемый в силу физических недостатков не может подписать протокол допроса, то следователь приглашает постороннее лицо, которое с согласия допрашиваемого удостоверяет своей подписью правильность записи его показаний. На наш взгляд, это требование закона нуждается в изменении: необходимо разграничить случаи, когда обвиняемый допрашивается с участием защитника, а когда без такового. В случаях, когда в допросе обвиняемого участвует защитник, последний должен удостоверить правильность записи показаний в протоколе.
Статья 152 УПК разрешает следователю после дачи обвиняемым показаний, при наличии его просьбы, предоставить ему возможность записать показания собственноручно. Этим правом могут воспользоваться и лица, страдающие физическими или психическими, недостатками. Так, хорошо обученные глухие, немые, глухонемые более последовательно и подробно излагают показания письменно. Однако во всех случаях собственноручной записи должен предшествовать допрос обвиняемого с участием переводчика. Последний присутствует при допросе, и обвиняемый вправе воспользоваться в любой момент его помощью.
Слепые лишены возможности излагать свои показания собственноручно. Если слепой обучен письму по системе Брайля, то следователь может предоставить ему возможность написать свои показания собственноручно с использованием точечной азбуки. Такой протокол переводится на обычную письменную речь, прилагается  к делу и  имеет процессуальное значение.
От слепого следователь ни при каких обстоятельствах не может требовать личного удостоверения показаний. Между тем некоторые следователи предлагают слепым в протоколах допросов ставить крестики, птичий, кружочки - символы подписи. Такая практика, на наш взгляд, противоречит закону.
При собственноручной записи показаний в протоколах отражаются особенности психологии лиц, страдающих физическими или психическими недостатками. Показания, собственноручно записанные психически неполноценным обвиняемым, свидетельствуют, например, об ограниченности мышления, примитивности суждений, низком интеллекте, бедности абстрактного мышления; их показания часто содержат элементы резонерства, детализацию второстепенных обстоятельств. Такой протокол служит богатым материалом для психиатрического исследования обвиняемого, для оценки его психических способностей и возможностей.
Собственноручная запись показаний прочитывается следователем, и, если в ней содержатся нецензурные и вульгарные слова, следователь вычеркивает их, что оговаривает в конце протокола. Разъяснение жаргонных слов и местных диалектов должно быть также записано в протокол.
Важным способом фиксации показаний обвиняемых, страдающих физическими или психическими недостатками, служит звукозапись. Использование звукозаписи должно быть направлено не только на то, чтобы обеспечить точность показаний, но и на то, чтобы иметь в материалах дела зафиксированные особенности речи, мышления и языка обвиняемого.
В литературе о применении звукозаписи ничего не говорится о возможностях и пределах ее применения по делам лиц, страдающих физическими или психическими недостатками. Применение звукозаписи по этим делам ограничено физическим состоянием обвиняемого (не может быть зафиксирована жесто-мимическая и дактильная речь, к тому же записанные на магнитофонную ленту показания свидетелей, потерпевших не доступны восприятию глухих, немых, глухонемых).
Целесообразно применять звукозапись при фиксации показаний слепых и слабовидящих, так как она позволяет не только точно зафиксировать показания, но и непосредственно ознакомиться с показаниями (своими или других лиц).
Велико значение звукозаписи для фиксации показаний лиц, страдающих психическими недостатками: она помогает по особенностям устной речи установить своеобразие их познавательной деятельности, помочь специалистам установить диагноз, разоблачить симуляцию.
Звукозапись позволяет провести опознание по особенностям голоса и речи обвиняемого, следственный эксперимент; сравнение особенностей голоса и речи позволяет разоблачить симуляцию физических или психических недостатков, оценить правильность выводов экспертов об особенностях и своеобразии познавательных функций обвиняемого.

Продолжение следует.