 “Стрептомицином обкололи?"
Татьяне Александровне жизнь дважды посылала испытания. Первое - когда ее второй сын, Саша, в возрасте одного года заболел воспалением легких. Ребенка положили в больницу. Вводили антибиотики (стрептомицин). Выписали, наконец. И тут Татьяна Александровна заметила, что мальчик перестал реагировать на звуки. Пошла к ЛОР-врачу. Диагноз - глухота. Причина? Врачи сказали, что таким родился.
С этим заключением Татьяна Александровна не может согласиться. Она хорошо помнит, как еще до заболевания воспалением легких, гуляла с сыном на улице. Неподалеку рабочие что-то ремонтировали. Уронили металлическую деталь, которая, ударившись о землю, издала резкий, громкий звук. Мальчик в коляске отреагировал на него мгновенно.
Помнит Татьяна Александровна, как проходила с Сашей, которому исполнилось три годика, медкомиссию, чтобы определить его в детский садик при специальной школе для глухих детей. За столом - две женщины в белых халатах. Стол - высокий, хорошо видны ноги сидящих за ним. Одна из женщин начинает расспросы: чем болел? Узнав, что в годовалом возрасте мальчик перенес воспаление легких, говорит: "Что, стрептомицином обкололи?". Татьяна Александровна, и без этого нее подозревавшая неладное, видит, как вторая женщина под столом несколько раз пинает свою коллегу, сболтнувшую лишнее.
Мир глухих
О школе для глухих детей у Татьяны Александровны воспоминания двоякие. С одной стороны, там ей встречались чуткие и отзывчивые люди. А с другой, она очень критически оценивает качество образования, которое эта школа дает. Ее выпускники плохо подготовлены к жизни, во многом остаются наивными детьми. Язык позволяет передавать одну и ту же мысль с десятком смысловых оттенков. Можно сказать. "Я пошел", а можно: "Я поспешил". То же самое, но появился оттенок "спешки". А если разговор зайдет о более сложных предметах: чувствах, душевном состоянии, то таких оттенков может быть на порядок больше.
Формально глухие могут в общении использовать так называемый "датиль": каждой букве соответствует определенное положение пальцев руки Но реально общение глухих идет при помощи жестов.
"Мне плохо" - рука прижимается к области сердца и голова слегка склоняется вниз, на лице выражение несчастья.
Однако, человек может испытывать чувства, глубину которых жестами никак не выразишь. Может быть, этим объясняется то, что Саша, росший очень смышленым, увлекся рисованием.
Встречался с девушкой, тоже глухой, которая окончила с отличием Киевский институт прикладных искусств. Ее дипломная работа - икона - привлекла внимание сотрудников Киево-Печерской лавры. Предложили после окончания института остаться там, но Оля, так звали девушку, вернулась назад в Кривой Рог, где ее ждал Саша.
Помимо живописи, Саша занимался восточными единоборствами: карате, кун-фу. С крымских фотографий на вас смотрит молодой человек с атлетической фигурой.
С Крымом у Саши с Олей связано много теплых воспоминаний. Несколько раз в году они едут в район Судака с палаткой. И палатку, и спальные мешки пошили своими руками.
Каждой поездке посвящают альбом фотографий. Сначала может показаться, что снимал неопытный дилетант: фигуры людей маленькие и теряются среди скал. Но, приглядевшись, понимаешь, что это делается намеренно. Потому что для фотографа главное не люди, а природа, ее красота: скалистый выступ и маленькая фигурка с раскинутыми в стороны руками на самом верху. Не ты на фоне природы, а природа с тобой.
"Вам что, 200 долларов дороже сына?"
Татьяна Александровна уверяет, что дети были в Крыму, когда в Кривом Роге произошло преступление, в совершении которого сегодня обвиняют Сашу.
Несколько лет назад в Кривом Роге ограбили квартиру глухой женщины-предпринимательницы. В квартире находился ее малолетний сын - слабослышащий мальчик. Он даже не слышал, как бандиты выставляли стекло. Неожиданно перед ребенком возникло несколько вооруженных взрослых в черных масках. И хотя грабители вывезли из квартиры имущество на немалую сумму, основной потерпевший этот слабослышащий ребенок. Для его формирующейся психики пережитое не прошло бесследно. Эта тема для отдельной работы.
Мальчик сообщил оперативникам, что грабители общались друг с другом при помощи жестов. Возникла версия, что грабители - кто-то из глухих.
По прошествии нескольких лет выбор следствия остановился на Саше и еще 4-х глухих
Это и стало тем вторым испытанием, которое Сашиной маме послала судьба.
Вместе с матерями других обвиняемых она утверждает, что в первые дни после ареста в кабинете Саксаганского райотдела с каждой семьи требовали по 200 долларов за закрытие дела. Если кто-то возражал, следовала убийственная фраза: "Вам что, 200 долларов дороже сына?". С сестры одного из арестованных, однако, потребовали 600 долларов и мобильный телефон. Почему так, почему 600, а не 200? Родители считают, что вымогатели посчитали эту семью более зажиточной: есть машина, на которой, якобы, вывозилось награбленное, сестра - предприниматель. Денег никто не дал, а вот мобилкой работница райотдела пользовалась несколько месяцев. И вернула лишь по настоятельному требованию ...
Родители утверждают, что их детей в Саксаганской милиции пытали: одевали противогазы, перекрывали доступ воздуха, ставили в так называемую позу "ласточки", жгли пятки.
Одному из задержанных в перерыве между пытками сказали, что где-то рядом пытают его мать. "Ты - глухой, поэтому не слышишь, как она кричит. А мы, опера, это слышим и говорим тебе. Подпиши признание и мы ее отпустим". Парень написал все, что от него требовали. Вернувшись домой из застенков райотдела, рассказывал маме, что, когда ему надевали противогаз, он руками пытался покрепче сдавить себе горло, наивно полагая, что таким способом можно ускорить свою смерть. А зачем ему жить, если матери не будет, его посадят в тюрьму и там будет также страшно, как здесь. И там будут такие же люди в погонах, которые его мучают и издеваются над ним, которые убивают его мать. Лучше умереть.
А вот Сашу не пытали. Единственного из пятерки глухих. Почему? Татьяна Александровна приводит два объяснения. Первое: по рассказу Саши, пытать его собирались. В камеру вошло несколько милиционеров. С собой они несли сумку наполненную орудиями пыток: какие-то палки, противогаз, еще что-то. Саша отступил к стене и закричал. Закричал, как кричат глухие, не слышащие сказанного собой люди. Закричал, неповторимо искажая произношение слов. Если вам приходилось слышать речь глухих, вы согласитесь со мной, что у обычного человека она нередко вызывает дрожь. И Саша закричал:
"Не подходите! Я - художник! Я запомню ваши лица и нарисую".
Говорят, что искусство и красота спасут мир. Тогда, в камере, искусство спасло Сашу от пыток. Оперативники сложили свои пыточные причиндалы назад в сумку и" вышли.
Мать носила сыну передачи, но ни к одной из них он не притронулся. Причина - не пускали в туалет. За 4 дня ареста Саша ни разу не был в туалете. Сначала волевым усилием сдерживал порывы, а потом уже и не хотелось.
Родители подозреваемых утверждают, что по этому же делу раньше уже арестовывали других глухих. Они нашли родителей этих первых ребят, поделились своим горем. От них узнали, что милиции была дана взятка, после которой всех выпустили и более не трогали.
Преподают ли в школах милиции украинскую историю? Если - да, то, наверняка, рассказывают о "Повести временных лет". Как погиб князь Игорь? Собрал дань с древлян. Показалось мало. Вернулся с дружиной назад, чтобы сорвать еще. Древляне же рассудили: "Аки повадится волк ...". Сначала одну овцу загрызет, а потом и всю отару, если его не прибить.
Получается: сначала с одних глухих деньги сбили, теперь - с других... И все по одному так и не раскрытому делу ...
Продержав Сашу трое суток в райотделе, перевезли в изолятор временного содержания на ул.Первомайской. Сутки в камере изолятора Саша простоял. Садиться боялся - кругом множество клопов, все стены в кровавых следах от раздавленных насекомых. Кормят всех из одной и той же миски, одной и той же ложкой.. Саша только смотрел, как грязные, опустившиеся обитатели камеры поочередно хлебали этой ложкой жидкую баланду.
Скоро будет год с того времени, как Сашу выпустили. Следствие окончено и дело уже рассматривается судом. Дальнейшая судьба Саши в руках Саксаганского судьи Прасолова. Ему предстоит оценить собранные по делу доказательства.
Мы уже писали об этом судебном процессе (статья Дениса Николаева "Инвалидов обвиняют в разбое" в номере от 21 мая 2003).
Татьяна Александровна, мать Саши, считает, что мир несправедлив по отношению к ее сыну: врачи лишили его слуха, а теперь вот хотят лишить свободы. Почему именно его? Почему несчастья распределяются судьбой так неравномерно? Для одних следуют одно за другим: одни сделали мальчика глухим, а другим, как назло, понадобился именно глухой обвиняемый. Первые не лечат, а калечат, а другие не собирают доказательства, а выбивают их.
Пока идет следствие, Саша работает в фирме, занимающейся компьютеризацией школ.
Все ждут решения суда. Каким оно будет?..
Артур Рой
Источник: газета “Наш криминал”
Продолжение следует.
Из материалов архива библиотеки ОО СНЮ |
