 Теперь мама учится ходить на костылях, а ее малыш – ползать, опираюсь на культю.
В селе Плисецкое Киевской области первые же встречные объяснили нам, как найти дом семьи Дживага. Во дворе мы увидели мужчину, державшего на руках малыша без ноги. Ребенок, заметив незнакомцев, начал плакать.
- Саша думает, что вы врачи, а он их очень боится, - объяснил нам отец мальчика Андрей.
Из дома вышла молодая женщина, ловко управляясь с костылями. У нее, как и у сына, нет правой ноги. Оба попали под поезд на станции Буча 30 мая этого года...
Саша перенес четыре операции - врачи пытались сохранить колено, - рассказала бабушка Людмила Александровна. Она написала письмо в редакцию “ФАКТОВ”, прочтя которое, мы не могли не поехать в эту семью. – но в итого ногу пришлось ампутировать. Внук вновь учится ползать, опираюсь на культю. А ведь он уже умел ходить!
…Беда случилась днем, когда на платформе было много людей. Возле перехода – бетонных плит, проложенных через рельсы - работала ремонтная бригада.
- Я услышала визг тормозов, обернулась - рабочие в оранжевых жилетах смотрели на что-то под колесами поезда и тут же от ворачивались, - рассказывает 22-летняя Наташа, студентка медучилища, благодаря которой, собственно, пострадавшие мама и малыш выжили. - Один от ужаса даже присел, закрыв голову руками. Я побежала туда. Вначале увидела женшину. Одна нога была раздроблена так, что казалось, ее пропустили через мясорубку. Женщина смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Позже я узнала: она глухонемая. Понимая, что нужно остановить кровь, я попросила рабочих дать мне пояса, но те стояли как истуканы. Какая-то женщина начала вытаскивать шнурки, другая оторвала воротник от блузки... Неожиданно я увидела ребенка - у него правой ноги не было вовсе, сильно шла кровь, и он страшно кричал. Первым делом я наложила жгут малышу, кровотечение остановилось сразу. Его маме пришлось наложить несколько жгутов - никак не удавалось унять кровь...
“В чем вина женщины? Она глухонемая!”
...30 мая Алина возвращалась домой из больницы - Саша проходил курс лечения в Буче. Как обычно, покатила коляску по проложенным через железнодорожные пути бетонным плитам. В этом удобном месте переходят все жители городка - не по мосту, который высится в пятидесяти метрах отсюда. “Да и как Алина могла подняться по крутым ступеням с коляской и малышом? - оправдывает ее Андрей. - Тем более ей нельзя поднимать тяжести”.
Тут Алина, заволновавшись, попыталась жестами и отрывочными словами объяснить, что произошло: “Ремонт!”, “Стоял!” - мол, у самого перехода стоял ремонтный состав, возле которого работали люди в оранжевых жилетах. За составом женщина не увидела локомотив, толкавший вагоны задним ходом по соседним рельсам.
В ходе служебного расследования установлено, что машинист не виноват, - заявил “ФАКТАМ” начальник станции Буча Василий Сюркель. - Виновата женщина.
В чем ее вина? Ведь этот переход всегда очень оживленный! - пытаюсь намекнуть начальнику станции об элементарной осторожности его подчиненных.
- Эта женщина - глухонемая! Да и не положено там переходить пути. Висит табличка: “Служебный переход”. Не могу же я держать людей за руку! Если семья обращалась в администрацию железной дороги, может, ей и выплатили помощь. А наши сотрудники в больницу не ходили и деньги не собирали.
...Чтобы самим осмотреть это место, мы , поехали в Бучу. Оказалось, что переходить пути в самом деле удобнее именно по плитам, и здесь легко катится коляска. С другой стороны, можно согласиться со словами начальника станции: за всеми, кто сходит с платформы на рельсы, не уследишь, и люди - впрочем, как и машинисты локомотивов - сами должны проявлять осмотрительность. А вот более человечно отнестись к беде Алины и ее сынишки можно было...
- Мы не хотим, чтобы кого-то наказывали, - говорит Людмила Александровна. - Но ведь могли работники железной дороги хотя бы однажды прийти в больницу и поинтересоваться состоянием пострадавших! Пока мы с мужем живы, будем помогать семье дочери, но что с ними будет потом?
 Деньги, собранные односельчанами, украли в больнице
...Машины скорой помощи приехали быстро. Одна проезжала мимо станции, ее остановили люди. Вторая примчалась на вызов.
Врачи высоко оценили то, что успела сделать Наташа.
- В первую машину сел с раненым малышом мужчина, помогавший мне, - вспоминает девушка. - Он быстро делал все, что нужно, и крикнул врачам: “Спасите ребенка!” Во многом благодаря этому человеку удалось спасти Сашу, у которого была большая кровопотеря.
Сама Наташа поехала в больницу вместе с Алиной. Пока женщину укладывали в карету “скорой”, девушка собирала в свою сумку разбросанные вокруг вещи пострадавших: карандаши, пакет кукурузных палочек, записная книжка... Коляска была полностью разбита.
- В машине Алина очень сильно сжимала мою руку, - говорит Наташа. - И мне было страшно, что если она умрет, то я потом не смогу высвободиться. Наверное, уже в пути я поняла, что женщина - глухая. Она кричала от боли неестественным грудным голосом.
Пострадавших привезли в больницу, где Наташа совсем недавно проходила практику. Так как хирургический костюм был у нее с собой - девушка собиралась ехать на практику в киевский роддом, - она переоделась и поспешила в операционную.
- Я ушла после операции, когда Алина еще спала. Ногу ей ампутировали сразу. Домой шла, как в тумане, не заметив даже, что мое пальто все еще в крови. Ночью не смогла уснуть. И недели две приходила в себя.
С того дня Наташа ежедневно навещала Алину. Как могла, старалась ее утешить.
- Мне кажется, я с первой минуты читала ее мысли. А разговаривали мы переписываясь. Буквально на следующий день после операции Алина написала: “А что у меня с ногой? Ее нет?” Родных Алины я попросил не плакать в ее присутствии. Только ее отец, никогда не мог сдержаться.
В селе все новости распространяются моментально - почти сразу, узнав о беде, односельчане принесли деньги. Людмила Александровна говорит, больше пятисот гривен в больнице, когда врач позвал к себе родственников Алины, она забыла кошелек возле реанимации. Вернулась за ним через пар минут - и не нашла.
- До сих пор вспоминаю страшные слова, которые сказал врач, выйдя из реанимации: “Оба лишились правых ног”, - вздыхае Людмила Александровна. - А когда Алину выписали из больницы и принесли вещи которыми она поступила, среди них были Сашины кроссовки. Два. Увидев их, дочка залилась слезами.
После выписки из больницы Алину с мужем и сыном забрали к себе в село ее родители. Подальше от страшного места.
“Незадолго до случившегося мой внук уже гулял за руку с мамой!”
Алина старается ни с кем не общаться редко выходит во двор, чтобы поменьше к нее смотрели соседи. Если же кто-то заходит, первым делом пеленкой прикрывает культю сына. Единственным не родным человеком, с которым она может поделиться белью, остается Наташа. С ней Алина “разговаривает” записками: “Кажется, жизнь идет так быстро”, “Спасибо тебе за тепло, за то, что ходила ко мне в больницу”, “Ноги нет, но я ее иногда чувствую”...
- Внук стал очень нервным после случавшегося, - объясняет Людмила Александров на под неутихающий детский плач во дворе от которого невозможно спрятаться даже в доме. - Однажды во двор заезжала машина с сеном задним ходом. Саша после этого два часа кричал. Может, увиденное напомнило ему о том, что случилось на станции.
Вскоре Алине и Саше должны сделать протезы. Если мама быстро научится ходить, ей будет легче ухаживать за семьей, обслуживать себя, вновь ставить сына на ножки.
- Чтобы отвлечься, я затеяла в доме ремонт, - оправдывалась за беспорядок Людмила Александровна. - Иначе можно сойти с ума. Что делать, как помочь детям? Честно говоря, с нашим "счастьем" я уже не верю ни в помощь, ни в справедливость, ни в удачу. Надеяться не на что.
И бабушка с горечью поведала, что если есть несчастные семьи, то семья Дживага - яркий тому пример:
- Алина потеряла слух в год и два месяца, после тяжелейшего гриппа - ей назначили антибиотики, которые, как оказалось, были губительны для слуха. Тогда мы жили в Кировоградской области, а потом, чтобы Алина могла заниматься в киевской специализированной школе, переехали в Плисецкое. С двенадцати лет дочка сама ездила на учебу, там познакомилась с первым мужем. Они развелись вскоре после рождения сына. Второй муж Алины Андрей тоже слабослышащий, он болен ДЦП в легкой форме. Когда они решили пожениться, я отговаривала дочь. Почему-то мне казалось, что молодых ждут тяжелые испытания.
...Отношения в новой семье складывались очень хорошо. Андрей подружился со старшим сыном Алины Денисом. Мальчику девять лет, со слухом у него все в порядке, и сын стал для мамы ее ушами и голосом. Когда Алина вновь забеременела, муж был очень рад. Оба неплохо зарабатывали, жили вместе с мамой Андрея в Буче и откладывали деньги на квартиру - чтобы Денис жил вместе с ними, а не у бабушки в Плисецком. Теперь мечты об отдельной квартире стали совершенно несбыточными. Алина не работает, Андрей тоже - ему нужно ухаживать за сыном, женой.
- Саша родился семимесячным. Врачи говорили, жить он не будет, а если выживет, то не сможет ходить: у него обнаружили ДЦП, - продолжает Людмила Александровна. - Но малыш хорошо набирал вес, быстро окреп. Алина повезла сына к столичным реабилитологам, там его обследовали, назначили массаж, необходимое лечение. Врачи посоветовали отказаться от ходунков и сказали, что Саша будет ходить. И действительно, через пару недель после начала лечения он уже пытался ползать, а затем и вставать. Мы виделись с дочкой и Сашей незадолго до случившегося. Это было такое счастье: внук шел за руку с Алиной! Причем не она его вела, а он все время тянул ее куда-то...
Виолетта Киртока, "ФАКТОВ"
Из материалов архива библиотеки СНЮ |
